Постгумозные записки Светозара Чернова

Докачал вчера вечером аудиокнижку Тани Диттрич про повседневную жизннь викторианской Англии, хотя вся эта отвлеченная викторианщина надоела уже хуже горькой редьки. Получил то, что и предполагал: общая тональность - эдакое томное воздыхание, которое усиливается еще голосами двух артисток, зачитывающих текст. Эта тональность чувствуется даже при описаний ужасных условий жизни рабочего класса.

Кроме того, барышня-писательница, как оказалось уже на первых минутах прослушивания, не ведает, что такое тред-юнионы, полагая их какими-то загадочными "торговыми союзами", помогающими рабочим заседать в Парламенте. Лампы у нее горят на "парафиновом масле", слово "фрак" произошло от "frog", т.е. лягушка, а котелок изобрели для защиты от ветвей деревьев и от ударов браконьеров. Хотел бы я видеть браконьера, колошматящего конного егеря дубьем по затылку.

При том, что все ее источники, как я подозреваю, ограничиваются двумя-тремя книгами, цитаты из которых легко узнаваемы в тексте, не буду больше тратить на слушание времени.

Попалось на глаза. Все, конечно, понятно: полное интеллектуальное оскудение к концу недели, но почему-то очень расмешило. В наших газетах все обычно попроще было: "УКУШЕННЫЙ КОШКОЙ. Дворник Н., дежуривший у ворот дома по Большой Подъяческой, увидел проходящую мимо кошку и пнул ее валенком. Кошка вцепилась ему в лицо. Дворник со рваными ранами доставлен в Калинкинскую больницу". А в Англиях все как-то чинно и благородно :)

В Хэмпстеде, полковник Джон Пейтон, Принцес-стрит, 18, Ганновер-сквер, в недавнем прошлом из 7-го полка гвардейских драгун, был вызван инспектором Коллисом, S-дивизион, по распоряжению комиссаров полиции, за то, что 6-ого с.м. позволил некой собаке прогуливаться на свободе, а не под надлежащим контролем. Ответчик не присутствовал. Инспектор Коллис, S-дивизион, тогда показал, что приблизительно в 8:15 пополудни в воскресенье, 6-ого с.м., полковник Пейтон проходил по Росслитт-Хилл, и его собака, коричневый сеттер, находившаяся в десяти или 12 ярдах от него, была схвачена констеблем и взята в полицейский участок. Полковник явился в полицейский участок, и собака была отдана ему. Впоследствии он пожаловался в Скотланд-Ярд на то, что в отношении собаки была проявлена жестокость, а также на предполагаемую невежливость со стороны констебля. Дело было исследовано суперинтендантом, который убедился, что никаких оснований для жалоб не было, и рекомендовал комиссарам сделать нынешний вызов, чтобы полковник Пейтон мог иметь возможность объясниться в этом вопросе перед магистратами. 19-ого с.м. полковник Пейтон снова пошел в Скотланд-Ярд, где он виделся с сэром Чарльзом Уорреном и полковником Пирсоном, последний из которых выпустил меморандум, заявлявший, что полковник Пейтон проинструктирует своих агентов, гг. Кокса и Ко., Крейгс-корт, заплатить любой штраф, какой магистраты могут вчинить, вместе с издержками. Он признавал, что был неправ в отношении своей собаки, но жаловался на манеру, в которой полицейский констебль исполнил свой долг. Поэтому комиссар предписал, чтобы инспектор предстал перед судом и объяснил эти обстоятельства, и просил магистратов, поскольку полковник Пейтон уехал в Швецию в понедельник, либо заслушать это дело либо перенести на два месяцев. Суд решил не откладывать дело; и, после того, как были заслушаны свидетельства в пользу полиции, приговорил к штрафу в 10 шилл., с издержками.

Летучие заметки

Рождественский сочельник. Пять часов вечера. У накрытого стола сидит молодая женщина и ждет мужа к обеду. Раздается звонок. Жена вскакивает и сама бросается открывать двери. На пороге появляется пьяный муж.